01.08.2017 Ежегодно в России пропадают от 70 до 100 тысяч человек, из которых четверть – дети. В большинстве случаев «потеряшек» удаётся найти или они сами выходят на связь. По данным полиции Нижнего Тагила, с начала года правоохранительными органами было заведено 65 розыскных дел, 63 человека из ранее объявленных в розыск найдены. В настоящий момент на контроле у правоохранительных органов числятся 210 пропавших человек. 2 июля Нижний Тагил всколыхнула новость о пропаже 24-летнего экс-хоккеиста «Спутника» и детского тренера Александра Чумарина. За месяц группа поиска Александра выросла до восьми тысяч человек. Неравнодушные жители Нижнего Тагила, пригорода и Екатеринбурга несколько дней подряд прочёсывали весь город. Поиски спортсмена продолжаются и по сей день, но пока безрезультатно.  
Когда нужно писать заявление о пропаже, сколько продолжаются поиски, насколько эффективны данные биллинга и нужно ли создавать группу поиска в социальных сетях? Об этом мы поговорили с начальником уголовного розыска МУ «Нижнетагильское» Андреем Раёвым, спасателем Центра защиты населения и территории Нижнего Тагила Александром Карасёвым и куратором по региону поискового отряда «Лиза Алерт» Станиславом Ковалёвым.
«Медлить – значит хоронить»
Андрей Раёв:
«При пропаже гражданина необходимо незамедлительно обратиться в ближайшее отделение полиции для подачи заявления. Обратиться в ОВД имеет право любой гражданин, который непосредственно знаком с разыскиваемым, но желательно, чтобы по факту безвестного исчезновения обращались родственники пропавшего».

Станислав Ковалёв:
«В полицию нужно обращаться сразу, как только человек не вышел на связь, пропал, в оговоренное время не пришёл домой – в любых нестандартных ситуациях. Например, ребёнок всегда звонил, когда выходил из школы. Не позвонил? Телефон не отвечает? Позвонить друзьям и классному руководителю. Поисковики всегда говорят: медлить – значит хоронить. И сразу подать заявление в полицию. Миф про три дня, которые нужно подождать, чтобы приняли заявление, идёт ещё из старых фильмов или сериалов вроде “Следствие ведут знатоки”».

«В первый день шансы найти человека живым – 90%, во второй – 50%»
Александр Карасёв:
«В среднем активная фаза поисков длится от пяти до десяти дней. Всё зависит от обстоятельств, ресурсов, места поисков и условий. Бывало, что и дольше по лесам искали, но безрезультатно, но было, что и на шестой день находили человека в удовлетворительном состоянии. Сколько времени может выжить человек в такой ситуации, зависит от его воли и надежды. Как только сдался – тебе конец, и физическая выносливость ни при чём. Ну и здоровье тут очень важно. Вообще, человек может прожить в лесу 2-3 недели, конечно, если ночи тёплые, ведь главное, чтобы не было переохлаждения. А так, если вода питьевая есть, ягоды тоже, то прожить можно. У нас как-то на одиннадцатый день поисков бабушка сама из леса вышла».

Станислав Ковалёв:
«Когда поиски ведутся за городом, то многое зависит от погоды, температуры воздуха, одежды. В первый день шансы найти человека живым – 90%, во второй – 50% и так далее по убывающей. В городе нет такой статистики, тут можно согреться, поесть. Если это поиск ребёнка, то даже в лесу мы будем искать до победного».
Андрей Раёв:
«Поиски пропавшего без вести продолжаются на протяжении 15 лет в рамках розыскного дела. Шанс найти пропавшего на протяжении любого времени есть всегда. Бывали случаи, что разыскиваемого устанавливали спустя многие годы. Поиски в лесном массиве осложняются рельефом местности, отсутствием мобильной связи и другими факторами. К данным поисковым мероприятиям помимо полиции подключаются специализированные подразделения (Росгвардия, МО, МЧС), которые прошли специальную подготовку. Сотрудники проходят “цепочкой” в день до 15 километров»
.
«Биллинг – это наша боль»
Станислав Ковалёв:
«Биллинг – это наша боль. Сейчас, если человек потерялся в лесу с работающим телефоном, нет способа определить его положение. Полиция не может затребовать эти данные без заведения уголовного дела. Потом следователь по делу должен получить разрешение суда. Далее сотовая компания уже передаёт месторасположение человека. Эта процедура длится не меньше недели! За это время они увидят только расположение тела, а не живого человека. С камерами видеонаблюдения проще: нам обычно идут навстречу и дают посмотреть записи, бывает, надо приходить с участковым или полицейским, а это уже проще. В полиции, как и везде, работают люди: кто-то откажется проехать с нами и посмотреть записи с камер, а кто-то после своего рабочего дня наденет сапоги и пойдёт прочёсывать болота вместе с волонтёрами».

Александр Карасёв:
«Данные о местонахождении мобильного телефона охраняются так же, как и тайна переговоров. Это означает, что вы сможете их получить через официальный запрос от МВД, ФСБ или прокуратуры. Это в том случае, если SIM-карта потерявшегося зарегистрирована не на вас. Никакие спасательные службы не имеют официального права получать эти данные. Что же дают нам эти данные? Сотовый оператор сможет рассказать вам, с какой базовой станции и через какую антенну вёл разговор потерявшийся. В городе, где плотность базовых станций крайне высока, это позволило бы определить местоположение с точностью до сотен метров. В лесной местности чаще всего вы получите сектор размером 120 градусов и длиной до 30 километров. В 90% случаев это позволяет лишь подтвердить, действительно ли наш потерявшийся где-то в этом лесу».

«Соцсети – оружие очень эффективное»
Станислав Ковалёв:
«Самое неприятное, что непрофессиональными действиями можно навредить. Например, ребёнок 12 лет убежал из дома – конфликты в семье, проблемы в школе. Родители или сочувствующие делают такую группу, туда приходят неравнодушные люди. И вот кого-то посещает гениальная мысль напечатать и расклеить ориентировки в районе пропажи, а то и по всему городу. Печать запущена, принтеры дымятся, на каждом столбе приклеено по ориентировке. Ребёнок, который до этого сидел в подъезде соседнего дома, видя нездоровую активность и своё фото повсюду, в лучшем случае уйдёт в другой район, а может и из города. Такая психология бегунков-детей. Поэтому в таких случаях никогда не делают и не клеят ориентировки. Тут нужен опрос всех продавцов магазинов, ларьков, бабушек у подъездов, водителей автобусов и маршруток, просмотр камер наблюдения по возможному пути следования и масса других действий, но только не ориентировки. Если ищут взрослого человека, то лучше распространять информацию не во вновь созданных группах, а на порталах и в СМИ. Группа не даст нужного охвата. Скорее всего, она не даст ничего, кроме хора сочувствующих с диванов: "Как же так, люди пропадают бесследно" или "Ах, как жаль, что ещё не нашли", а это забирает время и отвлекает от поисков».

Александр Карасёв:
«Соцсети – оружие очень эффективное, тем более в поиске людей, поскольку охватывает огромную аудиторию разного возраста. На практике это доказано не раз. Взять из последнего, это группа по поиску пропавшего хоккеиста (Александра Чумарина. – Прим. ред.) у нас в Тагиле. Понятно, что не все пошли искать, но особенно в первые дни было очень много людей, которые отозвались прийти на помощь. Но группе необходим модератор, который бы за ней следил и удалял лишнюю информацию».
«Перед тем как идти на поиски, подумай: смогу ли я»
Александр Карасёв:
«Самостоятельно проводить поиски никто не запрещает, тут по желанию. Тут важно понять для себя: смогу ли я и что мне это даст. Потому как приходилось нам, спасателям,  потом искать тех, кто отправился на поиски и заблудился. Естественно, что лучше предупредить кого-то, кто остаётся в городе, с чётким указанием места, куда пошли искать, чтобы в крайнем случае эту информацию передать спасателям».

Андрей Раёв:
«При обращении в ОВД о безвестном исчезновении человека сотрудники полиции и других ведомств проводят комплекс розыскных мероприятий, направленных на установление местонахождения пропавшего, в который входит и организация масштабных поисков с привлечением волонтёров и спецотрядов. Также гражданами, заинтересованными в поиске, могут проводиться поисковые мероприятия. При поиске в городских условиях могут участвовать граждане, не имеющие специальных навыков. Данные мероприятия желательно согласовывать с ОВД для более результативного поиска и согласованности действий по розыску».

Станислав Ковалёв:
«Мы не занимаемся розыском, который с большой вероятностью связан с криминалом, не занимаемся поисками, когда человек числится пропавшим больше полугода. Наша основная "специальность" – поиск в природной среде, поиск детей и пожилых людей в городе. Этому отдаётся основной приоритет, все наши знания направлены на эффективный поиск этих категорий людей… Если вы почувствовали в себе силы и втянулись в процесс, то у нас есть обучение и сборы для тренировки и получения новых знаний: использование компаса, спутникового навигатора на поисках, поиск в лесу, прочёс местности, поиск в городе, радиосвязь, организация штаба и другие. Обучившийся поисковик уже сможет повести группу необученных на реальном поиске и сработать наиболее эффективно. У нас в ПСО "Лиза Алерт" нет членства, списков, регистрации в госорганах, электронных и любых других кошельков. Вы – волонтёр. Кроме того, мы не собираем деньги ни при каких условиях. Это самый большой поисковый отряд в России. Всё, что нужно, – следить за активностью в группе и выезжать на поиски, когда размещается такая информация. Вот и всё».
Агентство новостей «Между строк»

Возврат к списку